Высоцкий «Охота на волков»

 

Нет у Высоцкого песни более экспрессивной, чем «Охота на волков».

 

Рвусь из сил — и из всех сухожилий,

Но сегодня — опять как вчера:

Обложили меня, обложили —

Гонят весело на номера!

 

Из-за елей грохочут двустволки —

Там охотники прячутся в тень, —

На снегу кувыркаются волки,

Превратившись в живую мишень.

 

Идёт охота на волков, идёт охота —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Не на равных играют с волками

Егеря — но не дрогнет рука, —

Оградив нам свободу флажками,

Бьют уверенно, наверняка.

 

Волк не может нарушить традиций, —

Видно, с детства — слепые щенки —

Мы, волчата, сосали волчицу

И всосали: нельзя за флажки!

 

И вот — охота на волков, идёт охота, —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Наши ноги и челюсти быстры, —

Почему же, вожак, — дай ответ —

Мы затравленно мчимся на выстрел

И не пробуем — через запрет?!

 

Волк не может, не должен иначе,

Вот кончается время моё:

Тот, которому я предназначен,

Улыбнулся и поднял ружьё.

 

Идёт охота на волков, идёт охота —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Я из повиновения вышел —

За флажки, — жажда жизни сильней!

Только сзади я радостно слышал

Удивлённые крики людей.

 

Рвусь из сил — и из всех сухожилий,

Но сегодня не так, как вчера:

Обложили меня, обложили,

Но остались ни с чем егеря!

 

Идёт охота на волков, идёт охота —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Тунгус и волк, Великий Атаман и волк, Волк и волк

 

Стоит человеку сорвать с глаз «красную шапочку», и взгляд, направленный вверх, обнаруживает красоту благородства волка.

Волк благороден во всём, не только по отношению к детям и людям, но и в собственной семейной жизни тоже. Волк и волчица верны друг другу до смерти, не изменяют никогда. А если милый друг погибает, то оставшийся в живых в новые контакты не вступает. Он присоединяется к полной семье и принимает участие в воспитании их волчат. Даже лебеди по брачной чистоте волкам уступают.

Лебедей не оболгали потому, что они не с инициатического пути, не несут свободу, и потому цивилизаторов беспокоят мало. А вот волков уничтожить для цивилизаторов — голубая мечта.

Поэтов в веках уважали — но единственно за то, что в их произведениях некоторые сочетания слов оказывались проникновением — ненароком — в священный мир тайных знаний.

«Не на равных играют с волками…»

Осуждение слышится отчётливо.

Ясно: чтобы честно, надо на равных.

Но почему «не на равных» позорно?

Волк — не учётная единица охотхозяйства, и среди зверей волк не просто зверь. Это в «красной шапочке» лиса самый хитрый персонаж, а в реальной жизни таёжные охотники вам скажут, что умнее волка, мастера многоходовых комбинаций, никого нет. Лиса уступает волку по уму, а лебедь по чистоте.

Повторюсь: в Грузии в прежние времена, и во времена детства Сталина тоже, случайный убийца волка облачался в траур, как по старшему родственнику.

Старший родственник это тот, кто помогает тебе вырасти до полноты духовной зрелости. «Старший» именно учитель, а не тот, который показывает приёмы как побольше урвать.

Итак, волк — наш старший родственник по духу. Следы этого ведения обнаруживаются не только в Грузии, но и вообще во всех народах. И на территории России, и на территории бывшей Российской империи и за её пределами — правда, в меньшей степени. Предок у нас один, цивилизаторы о духовном старшинстве волка знать подробно не позволяют всем аборигенам, сопротивляются только разные народы по-разному.

…Странная встреча состоялась у меня на пароме на Ольхон. Ольхон — это остров. На Байкале. Минуя паром на остров не попасть.

Среди магов Востока считается, что Ольхон — духовный центр планеты. Считают, что это Прародина корейцев, японцев и т. п. Как следствие, на Ольхон съезжаются целые потоки городских магов и шаманов из многих стран и Азии, и Европы.

В самом деле, по Гребню Девы Ольхон (ЛН-Х) — «место рождения особенных, выдающихся». Но это не Прародина вообще. Возможно, действительно японцев, корейцев и кого-то ещё.

Но для центра действительно духовного на Ольхоне толчётся слишком много народа — а ведь истинно священные места обладают свойством от себя отталкивать.

Большинство из приезжающих на Ольхон иностранцев по какой-нибудь системе пророчеств знают, что в начале XXI века из «стран гиперборейских» придёт великий свет. Каким образом к «странам гиперборейским» всем этим корейцам и японцам удалось причислить Ольхон, расположенный много южнее, мне непонятно. Возможно, Ольхон они вылизывают потому, что Заполярье приводит их в ужас: зимой — морозами, а летом — мошкой. А на Ольхоне — курорт, прозрачная вода Байкала запоминается навсегда.

М. Г. Туров по тунгусам на всю страну такого уровня специалист, может, один, профессор — но мы пересеклись. Мало того, что вообще пересеклись, важно, что произошло это на пароме — священном месте в культе воды. Осознаёт это человек или не осознаёт, но место влияет — человек на пароме преображается. Не случайно на паромах люди впадают в особенно задумчивое состояние — ворга называется.

Профессор М. Г. Туров — специалист по коренным народам Сибири вообще, но, прежде всего, по тем народам, которые живут вокруг столь странного места, как станок Курейка.

Курейка это не только Сталин. (Забегая вперёд, скажу, что его военная непобедимость – следствие обучения у полярного сокола по древней методике). Режиссёр Тарковский вспоминает геологическую экспедицию в пойму реки Курейка как место самого сильного за всю жизнь духовного импульса. А Борис Воробьёв был на Диксоне — всё это территория Прародины. Надо быть полным идиотом, чтобы по этим примерам не понять, что Лукоморье — место чем-то особенное.

Многие исследователи говорят, как что именно эти места — прародина человечества. Я знаком со многими концепциями — прародину вообще куда угодно отсылали, цивилизаторы в наше время особенно напирают на Африку — но именно Лукоморье и Заполярье («страны гиперборейские»), я убеждён, и есть искомое место. Дело не в древних рукописях — сегодняшней практики вполне достаточно.

В тех местах почитают за честь кочевать и ненцы, и нганасаны, и тунгусы, постоянно живут остяки. Тунгусы же народ такой: проложат власти к ним подобие дороги, а они бросят селение, и уйдут в места ещё более недоступные, куда дорог нет никаких.

Профессор Туров о тунгусах рассказал мне вот что.

Вот, тунгус созерцает оленье стадо. Высший пилотаж созерцания: обернуться оленем. Олень священен, тунгус отважен и боль переносит с улыбкой. Кто видел, как почитатели веры отцов нитками на лице сами себе вышивают ритуальные узоры, тот нисколько в этом не сомневается. Так что, защищая святое, тунгус собственную жизнь отдаст легко. Совершит любой подвиг.

Олень обеспечивает тунгусу и его семье не только биологическое существование, но и ведение — казалось бы, оленей надо защищать от всех подряд.

Настоящий тунгус и защищает.

Но вот появляется волк. Он врезается в стадо — и одного из оленей режет. А захочет, и не одного.

Пусть даже единственного оленя.

Можно бы волка остановить, но тунгус сидит и спокойно курит свою трубочку — табак наполовину с оленьим волосом и стружками. И принимает урок-благословение. Об этом позже. Знание совсем уж неожиданное, чтобы о нём говорить в начале книги.

Настоящий тунгус, тем более шаман, не помещает волку никогда.

Учтите, что тунгусский шаман и есть тот самый олень.

Волк, получается, для максимально развитого тунгуса важнее даже самой его жизни, и даже его семьи.

Кабинетные цивилизаторы учат, что волки идут туда, куда направляются олени. Но настоящие таёжные охотники знак причинно-следственой связи поменяют на противоположный: олени идут туда, куда идёт волк. И дело не только в передвижной «долине смерти»…

Даже в мемуарах полярников, того же Моуди, например, можно найти, что олени мигрируют, а волки остаются на месте.

Тунгусы — это Заполярье. Но и казаки наши, с противоположного, заметьте, конца — с юга, из выжженных солнцем степей, тоже не в неведении.

Знание о волке, как спасителе рода и народа, у казаков из поколения в поколение передаётся в виде легенды о Великом Атамане. Великий Атаман — это тот, чьи соратники будут выходить победителями из любой передряги, даже самой страшной. Народу, при нападении на него какого-нибудь «Гитлера», без Великого Атамана не сдюжить.

Великий Атаман — герой самоотверженный, благородный. Как бирюк.

О бескорыстии можно и не говорить.

Спаситель народа. Подчёркиваю: Спаситель…

Так вот, по казацкой легенде, кто встретится со взглядом умирающего волка, тот и станет тем самым непобедимым Атаманом.

Источник могущества — не столько в волке, сколько в самом человеке. В стрессовой ситуации с участием волка, без волка неповторимой, происходит инициатическое овладение ведением того предка, которого мы называем великим посвящённым.

Всякая инициация сильно изменяет человека, инициация «волк» — в особенности. В некоторых народах говорят о передаче духа волка («аморака»). Если кому из читателей неясно устройство подсознания и непонятны механизмы инициации, то можно говорить о передаче духа. Пусть неточно, но вполне допустимо.

Смысл слова «атаман» по Гребню Девы крайне интересен.

ТН-М — «[познавший] тайну смысла жизни».

МН-Т — «овладевший потоком родовой памяти».

МТ-Н — «первый у Матери», то есть «первородный Девы», «особенно приближенный к Деве».

Что и говорить, «особенно приближенный к Деве» овладел потоком родовой памяти, естественное следствие чело постижение тайного смысла жизни.

Великий-то атаман, конечно, великий, да, спаситель, но…

Всегда это «но»!

Но война кончается, враг повержен, народ спасён и, казалось бы, должен испытывать к Спасителю благодарность — согласно благородному принципу справедливости. Но, победив интервентов, Великий Атаман вдруг оказывается в пустыне неприязни — и это-то среди своих! Вдруг обнаруживается, что Атамана мало кто понимает (в самом деле, и многие ли овладели потоком родовой памяти и поняли глубинный смысл жизни?).

Понимать способны только очень достойные люди — коих во все времена мало. Единицы. Зато народа много. Того, который быдло и чернь.

И Великий Атаман оказывается перед пропастью.

Он обречён, в том числе, быть оболганным.

Более того, по казацкой легенде Атамана народ по окончанию войны убивает. Якобы за то, что Атаман немилосерден и жесток — ведь в нём живёт дух волка, а волки, якобы пожирают бабушек без чепчиков и девочек с пирожками. «За волчье немилосердие» так было озвучено в сериале «Сармат» — теперь вся страна так думает.

Но авторы «Сармата» или заблуждаются, или соврали. Дело не в волке — нет животного не только более благородного, но и более милосердного. Убивают Атамана за другое. За то же, за что убили и Христа, и многих и до того, и после.

Спасённое Великим Атаманом быдло, действительно, его ненавидит — он их всех обличает одним только своим существованием, своим бескорыстием, своей способностью не прятаться от правды жизни.

Накал этой неприязни измерен многократно, в том числе, и на посмертной судьбе Сталине — Сталин тоже, в последнем своём «классе» образования, в Туруханском крае, в зимнюю стужу сошёлся с волком. «Зимняя стужа» — деталь важная.

Сталин, что и говорить, воспетым с древности Атаманом, действительно, стал. И мы все, включая нас, потомков родившихся уже после Войны, выбралась победителями из самой невероятной передряги, самой-самой всех времён и народов. Вторая часть тоже исполнилась: Сталина предали, а главное, оболгали.

 

В тех местах, в которых молодой Сталин, заглянув в глаза волку, принял дух волка («аморак» по-эскимосски) тунгусы в те времена были гостями не редкими.

Бережное отношение к волкам объяснить просто: не будет волков — не будет волчьего взгляда. Не будет взгляда — не будет источника аморака для «рождения» героя-атамана, Спасителя. И не будет у народов России даже надежды на выход из того униженного состояния, в которое мы впали со времени ухода Сталина, Рубки.

Тунгусы — отважны, но когда по следам Ермака ворвались русскоязычные, тунгусы им не сопротивлялись, хотя, казалось бы, должны были сопротивляться носителям пьянства, лжи и воровства. Причина того, что не сопротивлялись в том, что над Истиной глумились христиане, русскоговорящие, а тунгусы пропускали растворённых среди них русских. Пропускали к Прародине именно их.

Русскоговорящих — тьма, однако среди них нет-нет, да и блеснёт русский, настоящий, тот, на сретение с которым выходит волк. Тунгусы самопожертвенно открывали путь, которым уже однажды прошёл Сталин, было на то пророчество, и, как предречено, пройдут и последующие прорусские правители.

По всей России таёжные охотники знают, что когда на Русь приходят тяжёлые времена, число волков увеличивается. Три было волны в XX веке: Великая Отечественная, смерть Сталина и Перестройка. Народ ещё бился в радостном экстазе, что кровяные родственники «семьи» Эльцина, отобрав последнюю коровёнку, вот-вот вернут десять (обещали же!), а волки уже всё поняли — и своим появлением предлагали не только понять происходящее, но и предлагали единственный способ решения проблемы.

Увеличение числа волков в Перестройку не объясняется гипотетическим увеличением кормовой базы, увеличением поголовья скота или лесных обитателей. При демократах в Сибири сельское хозяйство было уничтожено, животноводство в том числе. Численность зверья тоже упало — Дума внезапно издала закон, разрешающий нарезное оружие для охоты. То, что это должно было привести к экологической катастрофе априори понятно даже дебилу.

Волки по кабинетным теориям из-за отсутствия кормовой базы должны были в числе уменьшаться, однако они, напротив, умножились. Тем нам возвещая: трудности ваши, люди, из-за недостатка у вас благородства; мы ждём тебя, честный, благородный человек, коваль, хозяин, и каждый из нашего братства готов принести себя в жертву ради народа-хранителя…

 

Итак, ведение и у северных тунгусов и южных казаков совпадает. Между заснеженными территориями тунгусов и южными степями казаков живут те, о которых никто кроме волхвов-молчунов не знает, что это за странная такая национальность — русские — и национальность ли вообще.

И об отношении к волку, эти непонятные русские с миром делились —  среди прочего устами Льва Николаевича Толстого.

Алексей Меняйлов
www.katarsis.narod.ru
Официальный сайт культового писателя Алексея Меняйлова